Если хотите кого-то ненавидеть от всей души, ненавидьте меня. Ненависть бесплатна, мне от этого ничего не будет.
Название: Нитевая
Рейтинг: PG-13
Фандом: Trinity Blood
Пейринг: Дитрих/Исаак
Cаммари: То, ради чего можно терпеть классическую боль.©
Варнинг: яой и немного оос-а. Не умею по другому.
От автора: Кемпфер, твою мать, я снова хочу открыть ролевую! хД
POV Дитриха
23.08.09
НитеваяЯ подхожу ближе, но ни один мускул не дернется на его лице. Он наверняка слышал мои шаги ещё за несколько метров до этого места, но все ещё ждет удара, как будто я когда-либо осмелюсь нанести ему вред. Насколько я себя помню, Исаак всегда был таким… непонятным, странным, притягательным. И, насколько я себя помню, он всегда был рядом.
Пусть не рядом, просто я чувствовал его присутствие. Ощущал его тьму, сторожившую и окружающую меня сплетением теневых коконов, жадно ожидающих движения тонких аристократических пальцев в ткани белой перчатки, позволивших бы им вцепиться мертвой хваткой в мое горло, лишая спасительного кислорода. Но Исаак не станет этого делать. Что-то внутри обрывается и наивно подсказывает, что сегодня темнота меня не тронет, я был слишком хорошим мальчиком в последнее время. Он сосредоточенно проводит тонкими пальцами по чернильным буквам, равномерно, в ритм своего чтения, и строки, одна за другой, впитываются, просачиваются нитями слов в эти пальцы. Тени вокруг меня встревожено колышутся, обеспокоено пляшут на предметах декора, пытаясь привлечь внимание своего Хозяина, но он остается совершенно равнодушными к ним и ко мне, совершенно не замечая нашего присутствия в комнате.
Бесшумно подхожу ближе и протягиваю руку вперед, но она вдруг замирает в воздухе, и я на мгновение исчезаю из чьего-либо восприятия. Он сегодня не в настроении, а это значит…. Вздрагиваю от ощущения мерзкого животного холода, захватившего мои легкие. Мне нет разницы до того, какую порцию изящной боли подаст мне сегодня на десерт фон Кемпфер.
Аккуратно, мимоходом прикасаясь к шелковой текстуре волос, кладу руку на его плечо, незаметно для себя вздрагивая от его стального напряжения. Мой Господин сегодня явно не в духе, но мы же любим играть, верно? Наша игра жестокая, своенравная, гордая и опасная. Замкнутая в своей жестокости и черной, как ночь, любви. Моей любви к его сарказму, непокорности, к его силе, к его прогнившей и давно канувшей в небытие душе. К его терпкому запаху, к его интонации и к его грубым и собственническим прикосновениям. Моей любви к нему, моему жестокому и прекрасному Господину.
- Что тебе нужно, Дитрих?
Он не интересуется, просто делает вид, что ему интересно. Я давно привык, что часто становлюсь для Исаака тем самым предметом декора, когда он увлечен тем, что ему действительно интересно. Плавно опускаюсь на пол рядом с его ногами в черных, начищенных до блеска, лакированных туфлях, в которых видно мое отражение. Снимаю перчатки и отбрасываю их к одной из стен – тени, пляшущие свой дьявольский танец, совсем недружелюбно и едва заметно для человеческого слуха, шипят. Вздрагиваю от неприятных воспоминаний и темноты помещения, ржавой паутиной сковавшей мой разум. Становится трудно дышать. Тонкими пальцами цепляюсь за ткань черных брюк, широко раскрыв глаза:
- Не надо, пожалуйста…
Изо рта вырывается странный хрип, а грудную клетку разрывает от накатывающей волнами боли. Наивно было полагать, что все прошло бы гладко. Святая непокорность во взгляде, устремленном в бездонные глаза Исаака: я ведь всегда знал, что таким методом ты хочешь удержать меня. Ты, Великий Черный Маг, боишься потерять такого глупого и упрямого мальчишку, боишься, что твоя безграничная власть надо мной когда-нибудь да даст тонкую, изящную трещину, которую нельзя будет склеить. Боишься совершить непоправимую ошибку, что приведет тебя к потере самого дорогого тебе на свете раба, твоей жалкой наивной марионетки, способной управлять другими.
- Больно.
Сильнее сжимаю пальцами его брюки и от глухой, но раздирающей грудную клетку боли, спускаюсь к полу, не опуская руки. Чувствую, как во рту появляется специфически-приятный вкус – солоноватый, мягкий, до тошноты противный. Отхаркиваюсь кровью на дорогой темный ковер. В твоей жизни никогда не будет ничего светлого. Зачем пачкать светлое такой недостойной вещью, как кровь? На темном же ковре никогда не останется следов.
- Дитрих.
Чувствую, что боль начала отступать. Отступать в стиле Исаака – медленно, расчетливо, наслаждаясь тем, как перевернула все внутри меня. Вытираю тыльной стороной ладони кровь, тонкой приятной струйкой заструившуюся из моего рта, и пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. Сколько сил мне потребовалось для того, чтобы не закричать? Приподнимаюсь на руках, не замечая того, что меня бьет крупная дрожь – но мальчик усвоил урок, учитель. Смотрю на своего Господина спокойно, устало, печально, не обращая внимания на то, что в груди зажгло с новой силой – в такие моменты я сожалею о том, что не являюсь мафусаилом. В данном случаи регенерация не являлась бы сильной проблемой.
Кладу голову ему на колени и закрываю глаза, все ещё пытаясь восстановить дыхание после маленькой заслуженной пытки, мой слух улавливает стук фолианта об ковер, впитавший мою кровь. Тонкие пальцы вплетаются в мои волосы, перебирая каждую из прядей, заинтересованно, отчаянно, как то... нежно. Получаю от этого ни с чем не сравнимое удовольствие, боль потихоньку отступает на дальний план, освобождая место для смеси новых чувств. Рука в волосах сжимается в кулак, грубо оттягивая голову назад – наши взгляды – мой, ореховый, и его, чернильный, пересекаются на мгновение до того, как с его губ слетает фраза, за которую я готов каждый час испытывать подобные муки:
- Дитрих… мой глупый маленький мальчик.
Едва заметно улыбаюсь перед тем, как его тонкие губы накрывают мои. Смешно, но жизнь снова приобретает смысл.
Рейтинг: PG-13
Фандом: Trinity Blood
Пейринг: Дитрих/Исаак
Cаммари: То, ради чего можно терпеть классическую боль.©
Варнинг: яой и немного оос-а. Не умею по другому.
От автора: Кемпфер, твою мать, я снова хочу открыть ролевую! хД
POV Дитриха
23.08.09
НитеваяЯ подхожу ближе, но ни один мускул не дернется на его лице. Он наверняка слышал мои шаги ещё за несколько метров до этого места, но все ещё ждет удара, как будто я когда-либо осмелюсь нанести ему вред. Насколько я себя помню, Исаак всегда был таким… непонятным, странным, притягательным. И, насколько я себя помню, он всегда был рядом.
Пусть не рядом, просто я чувствовал его присутствие. Ощущал его тьму, сторожившую и окружающую меня сплетением теневых коконов, жадно ожидающих движения тонких аристократических пальцев в ткани белой перчатки, позволивших бы им вцепиться мертвой хваткой в мое горло, лишая спасительного кислорода. Но Исаак не станет этого делать. Что-то внутри обрывается и наивно подсказывает, что сегодня темнота меня не тронет, я был слишком хорошим мальчиком в последнее время. Он сосредоточенно проводит тонкими пальцами по чернильным буквам, равномерно, в ритм своего чтения, и строки, одна за другой, впитываются, просачиваются нитями слов в эти пальцы. Тени вокруг меня встревожено колышутся, обеспокоено пляшут на предметах декора, пытаясь привлечь внимание своего Хозяина, но он остается совершенно равнодушными к ним и ко мне, совершенно не замечая нашего присутствия в комнате.
Бесшумно подхожу ближе и протягиваю руку вперед, но она вдруг замирает в воздухе, и я на мгновение исчезаю из чьего-либо восприятия. Он сегодня не в настроении, а это значит…. Вздрагиваю от ощущения мерзкого животного холода, захватившего мои легкие. Мне нет разницы до того, какую порцию изящной боли подаст мне сегодня на десерт фон Кемпфер.
Аккуратно, мимоходом прикасаясь к шелковой текстуре волос, кладу руку на его плечо, незаметно для себя вздрагивая от его стального напряжения. Мой Господин сегодня явно не в духе, но мы же любим играть, верно? Наша игра жестокая, своенравная, гордая и опасная. Замкнутая в своей жестокости и черной, как ночь, любви. Моей любви к его сарказму, непокорности, к его силе, к его прогнившей и давно канувшей в небытие душе. К его терпкому запаху, к его интонации и к его грубым и собственническим прикосновениям. Моей любви к нему, моему жестокому и прекрасному Господину.
- Что тебе нужно, Дитрих?
Он не интересуется, просто делает вид, что ему интересно. Я давно привык, что часто становлюсь для Исаака тем самым предметом декора, когда он увлечен тем, что ему действительно интересно. Плавно опускаюсь на пол рядом с его ногами в черных, начищенных до блеска, лакированных туфлях, в которых видно мое отражение. Снимаю перчатки и отбрасываю их к одной из стен – тени, пляшущие свой дьявольский танец, совсем недружелюбно и едва заметно для человеческого слуха, шипят. Вздрагиваю от неприятных воспоминаний и темноты помещения, ржавой паутиной сковавшей мой разум. Становится трудно дышать. Тонкими пальцами цепляюсь за ткань черных брюк, широко раскрыв глаза:
- Не надо, пожалуйста…
Изо рта вырывается странный хрип, а грудную клетку разрывает от накатывающей волнами боли. Наивно было полагать, что все прошло бы гладко. Святая непокорность во взгляде, устремленном в бездонные глаза Исаака: я ведь всегда знал, что таким методом ты хочешь удержать меня. Ты, Великий Черный Маг, боишься потерять такого глупого и упрямого мальчишку, боишься, что твоя безграничная власть надо мной когда-нибудь да даст тонкую, изящную трещину, которую нельзя будет склеить. Боишься совершить непоправимую ошибку, что приведет тебя к потере самого дорогого тебе на свете раба, твоей жалкой наивной марионетки, способной управлять другими.
- Больно.
Сильнее сжимаю пальцами его брюки и от глухой, но раздирающей грудную клетку боли, спускаюсь к полу, не опуская руки. Чувствую, как во рту появляется специфически-приятный вкус – солоноватый, мягкий, до тошноты противный. Отхаркиваюсь кровью на дорогой темный ковер. В твоей жизни никогда не будет ничего светлого. Зачем пачкать светлое такой недостойной вещью, как кровь? На темном же ковре никогда не останется следов.
- Дитрих.
Чувствую, что боль начала отступать. Отступать в стиле Исаака – медленно, расчетливо, наслаждаясь тем, как перевернула все внутри меня. Вытираю тыльной стороной ладони кровь, тонкой приятной струйкой заструившуюся из моего рта, и пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. Сколько сил мне потребовалось для того, чтобы не закричать? Приподнимаюсь на руках, не замечая того, что меня бьет крупная дрожь – но мальчик усвоил урок, учитель. Смотрю на своего Господина спокойно, устало, печально, не обращая внимания на то, что в груди зажгло с новой силой – в такие моменты я сожалею о том, что не являюсь мафусаилом. В данном случаи регенерация не являлась бы сильной проблемой.
Кладу голову ему на колени и закрываю глаза, все ещё пытаясь восстановить дыхание после маленькой заслуженной пытки, мой слух улавливает стук фолианта об ковер, впитавший мою кровь. Тонкие пальцы вплетаются в мои волосы, перебирая каждую из прядей, заинтересованно, отчаянно, как то... нежно. Получаю от этого ни с чем не сравнимое удовольствие, боль потихоньку отступает на дальний план, освобождая место для смеси новых чувств. Рука в волосах сжимается в кулак, грубо оттягивая голову назад – наши взгляды – мой, ореховый, и его, чернильный, пересекаются на мгновение до того, как с его губ слетает фраза, за которую я готов каждый час испытывать подобные муки:
- Дитрих… мой глупый маленький мальчик.
Едва заметно улыбаюсь перед тем, как его тонкие губы накрывают мои. Смешно, но жизнь снова приобретает смысл.
@музыка: Godsmack - Releasing The Demons
@настроение: бл*ть, хочу в прошлое
@темы: Trinity Blood, фанфикшн
-
-
08.02.2010 в 13:03-
-
08.02.2010 в 13:07